– Да, – уверенно ответил я. – Маг, кажется Крапивников, погиб от этого клинка.

– Вы когда-нибудь до сегодняшнего дня убивали человека? – это вопрос был задан не просто так. Я встрепенулся, но потом взял себя в руки. Этого мгновения было достаточно, чтобы все напряглись, как гончие, взявшие след.

– Да. – Спокойно ответил я. – На поляне на третьем уровне изнанки, когда пытались выбраться из леса со Шмелевым, – сразу же всплыла перед глазами картина того побоища. Главное, не думать ни о чем другом. Несколько секунд меня буровили взглядом, но потом все расслаблено отступили.

– Спасибо за сотрудничество. У меня больше нет вопросов, – захлопнула папку Улитина, поднимаясь на ноги. В этот самый момент часы пробили шесть часов. Почти два часа велась эта странная беседа. Меня до сих пор не покидало чувство, что она знает обо мне гораздо больше. Я смотрел, как они выходят из кабинета, оставляя меня одного. В коридоре послышался знакомый голос Шмелева, видимо, он уже ждал под дверью. Мне стало любопытно, и я, аккуратно поднявшись, тихо подошел к стене, которая была пробита в нескольких местах, после схватки с Ужинцевой-Сапсановой.

– Я закрываю дело, – проговорила Улитина. – На сей раз нет никакой необходимости в постоянном наблюдении, как вы и говорили. Парень, конечно, интересный, но выделение на него ресурсов нецелесообразно. Я доложу Алексею Владимировичу.

Очень интересно и, главное, содержательно. Что ответил ей Шмелев я не слышал, как бы слух не напрягал.

Дверь в очередной раз открылась. В комнату зашел осматривающий меня целитель и Шмелев. Оба выглядели какими-то уставшими, а на лицах читалась такая нескрываемая скорбь, словно я умру с минуты на минуту.

– Эм, – немного замялся лекарь, глядя на меня. – Следов яда скорпинида в вашем теле нет, поэтому по поводу этого беспокоиться все же не стоит. Но ваши энергетические каналы… – покачал он головой. – Вы полностью истощились. Кашель и рвота с кровью были не последствиями отравления, скорее, это признаки того, что потоки вашей второй ветви полностью разорваны. Это ощущается в области груди, где сосредоточено ядро. От него я не чувствую разветвления каналов. То, что вы маг жизни не позволило вам умереть на месте. У меня есть опасения, что они до конца не восстановятся, и вы потеряете способности к магии. Простите, мне очень жаль.

– Но… – я еще раз направил тонкую нить магии жизни, но снова не смог разглядеть никаких повреждений. Либо я чего-то не до конца понимаю, либо он не такой уж и хороший специалист. Мужчина еще раз пристально на меня посмотрел, после чего покачал головой и вышел из кабинета, оставив меня наедине со Шмелевым.

– Ты как? – осторожно спросил меня наставник.

– Я убил семь человек, спасая друзей, после чего мне прополоскали мозг грязной водой, а сейчас сообщили, что магии огня у меня больше не будет. Сам, как думаешь, дядя? – довольно резко ответил я, пристально глядя на него. – И как давно вы все знали о нашем родстве?

– Через несколько дней после того, как ты посетил Дом всех богов, – он сел на стул, потерев лицо обеими ладонями.

– И вы ничего мне не сказали? – я продолжал пристально на него смотреть, все еще обдумывая слова лекаря, когда до меня вдруг дошло, что именно повлияло на его неверное в отношении моего магического состояние заключение.

– Мы с Выдровым решили, что это будет для тебя опасно. После того, что случилось во время ритуала, когда Алексей Владимирович увидел своими глазами битву богов, и появлении у тебя питомца в виде волка, мы допросили Кайотову и нашли ту женщину, которая числилась в документах твоей матерью. Она нам все рассказала, что была твоей няней и, когда случился прорыв, вы были в дальней части поместья. Ей удалось тебя вынести и спастись самой. Костя…

– Что нужно было от меня Улитиной? Ее мало интересовали подробности случившегося здесь. Вопросы были странные и провокационные. – Перебил я его. Сейчас мне нужна была информация, и я не намерен был откладывать этот разговор.

– Просто ты – Манулов, – пожал он плечами. – Мы знаем, что каким-то образом бог или его жрец может передавать силу, знания и умения другому постороннему человеку. Все Мануловы никогда не были связаны друг с другом кровными узами и, как правило, ими становились люди без каких-либо способностей к магии. Все они – маги огня, с потенциалом шесть и выше, и владеют очень необычными наборами заклинаний. Как ты понимаешь, в магических школах они никогда не обучались, практически сразу начиная свой путь охотника. – Он поднялся со стула и подошел к столику с баром, наливая себе в стакан из первой бутылки, попавшейся ему под руку. – Жрецы Манула связаны со своим богом сильнее, чем многие в нашем обществе. Я не знаю, как это происходит, и не буду спрашивать, но человек и Манул становятся как бы единым целым, но тебе об этом лучше известно, у нас же только догадки. А теперь представь, что будет, если внезапно, в середине своей жизни, кто-то из Мануловых получит способности к магии на уровне самого императора и постоянную помощь от своего бога. Не все Мануловы были обычными охотниками, Костя. Многие смогли принести довольно много неприятностей, пока либо от них не отказывался сам бог, либо их не останавливали. Поэтому, когда мы узнали, что в доме, где вы прятались с Дианой, умер Манулов, мы сразу поняли, что он каким-то образом смог передать все свои знания кому-то из вас. Ритуал в Доме всех богов все расставил по своим местам. Именно поэтому изначально меня направили следить за тобой. К счастью, ты признан благонадежным, а твои способности вполне приемлемыми. Так что, постоянной слежки, как и моего пригляда, больше не будет. Теперь ты сам по себе, – он сделал глоток и повернулся в мою сторону. – Кстати, Серолаповы были очень сильными магами жизни, именно поэтому в тебе два магических потока.

– Понятно, – я выдохнул, все оказалось не так страшно, как мне представлялось изначально. – Почему ты скрывал о моем происхождении? – я подошел к нему и налил себе из той же бутылки, что и Шмелев.

– Это опасно, и не дает тебе никаких преимуществ, – пожал он плечами. – Послушай, я признаю наше родство и могу объявить об этом завтра на балу, чтобы общественность вскипела. Но это поставит твою жизнь под угрозу. Ты все же Манулов, а не Серолапов, поэтому кроме сплетен, слухов и домыслов мы не сможем ничего добиться. Мне Петр, кстати, рассказал о вашем разговоре с Сапсановым. Если до этого я был уверен, что Сапсановы приложили к этому руку, то Ужинцевы и Кондоры стали неожиданностью, – он выглядел каким-то потерянным. Видимо, не так он представлял себе встречу с потерянным племянником. – Мне стоит ждать от тебя проблем? – серьезно спросил он, глядя на меня.

– Ты думаешь, я пойду и, желая отомстить, вырежу два рода? – усмехнулся я. – Нет, я конечно могу это сделать, но в этом случае, кроме смертного приговора мне ничего не грозит. У меня нет ни денег, ни армии, ни поддержки других родов. Я всего лишь сирота, которому повезло оказаться рядом с умирающим стариком, – ровно ответил я. – Оставим пока это в подвешенном состоянии. Зачем меня приглашают на завтрашний бал?

– Не знаю, – пожал он плечами. – После случившегося сегодня, ты можешь не ехать, и это не посчитается оскорблением. Я могу договориться о переносе вашей встречи после того, как ты придешь в себя.